Гринпис смотрит на ситуацию в лесном хозяйстве России и предстоящие реформы без оптимизма

Координатор Лесной кампании Гринпис России Алексей Ярошенко в распространенном для прессы материале утверждает: несмотря на то, что в последние пятнадцать лет система управления лесами в России претерпевает постоянные изменения, наиболее существенные проблемы ЛПК не решаются. Перемены затрагивают лишь внешнюю, бюрократическую сторону дела, вместе с тем, необходимость серьезной лесной реформы в России назрела уже давно.

Алексей Ярошенко считает, что "нынешняя система управления лесами основывается на причудливой смеси правил и принципов из разных исторических эпох, наслаивавшихся друг на друга еще со времен Российской империи. Поэтому они далеко не всегда соответствуют друг другу и тем более – современным представлениям о разумном управлении лесами".

Такой консерватизм позволил сохранить российские леса и в какой-то степени кадровый состав лесничих в эпоху хаоса начала 90-х годов прошлого века. Однако сейчас он становится серьезным препятствием для реформирования лесной отрасли, которая все больше отстает в своем развитии не только от наиболее развитых лесных стран мира, но и от многих стран бывшего социалистического лагеря.

"Наглядным свидетельством низкой эффективности работы лесной отрасли России в целом является нерациональное использование древесных ресурсов. Из одного кубометра заготовленной в лесах России древесины производится примерно в 10 раз меньше продукции, чем в скандинавских странах (которые можно в какой-то степени считать эталоном стран с развитой лесной отраслью). В то же время примерно треть российского леса – причем лучшая по качеству треть – вывозится за границу в необработанном виде.

Другим, и еще более показательным, примером является разница в суммарной заработной плате, выплачиваемой работникам лесной отрасли в России и Скандинавских странах в пересчете на один кубометр заготовленной древесины. Эти суммы различаются в 15-20 раз".

Г-н Ярошенко отмечает, что низкая эффективность использования древесных ресурсов привела к тому, что большая часть лесных поселков сегодня просто прозябает в нищете. Оставляет желать лучшего и работа лесной охраны в России. "Российская государственная лесная служба самая крупная в мире, однако за выполнение своих прямых обязанностей ее работники получают от государства смехотворное вознаграждение и вынуждены большую часть своего времени заниматься выполнением различных вспомогательных работ, позволяющих получить хозяйственно ценную древесину, которую лесхоз может продать, и этим заработать себе на жизнь. Фактически, государство вынуждает работников лесных служб не охранять лес, а заготавливать древесину под видом санитарных рубок или рубок ухода. Кроме того, работники лесной охраны полностью деморализованы чередой хаотических преобразований в лесном ведомстве, происходящих со времени расформирования Федеральной службы лесного хозяйства в 2000 году. С тех пор никто так и не удосужился официально объявить, какая же именно судьба ожидает лесхозы и их работников. Было много разных служебных записок, приказов и распоряжений, но они не добавили ясности в этот вопрос".

Оспаривает Алексей Ярошенко и данные государственного учета лесного фонда, которые сегодня выглядят успокаивающе: леса много (четверть от мировой площади), преобладают до сих пор "спелые и перестойные" леса, которые и должны составлять основу для лесной промышленности. Расчетная лесосека (разрешенный объем ежегодных промышленных рубок) велика – полмиллиарда кубометров в год. Это больше, чем когда-либо заготавливалось в России за год и в три с лишним раза больше нынешних объемов рубок. "Каждый, кто видит российские леса не через справки и учетные формы – считает Ярошенко – понимает, что ценные хвойные леса на самых продуктивных лесных землях уже практически истощены. Большая расчетная лесосека обеспечивается в основном за счет более труднодоступных и низкопродуктивных лесов, к которым не всегда и подобраться возможно. На месте самых ценных в прошлом лесов сейчас можно найти лишь березняки и осинники. Даже доступные леса первой группы, исключенные из рубок главного пользования, за последние десять лет почти все подверглись воздействию так называемых "рубок дохода" – заготовки наиболее ценной древесины под видом проведения рубок ухода и санитарных рубок. В результате и эти леса утратили изрядную долю своей хозяйственной ценности".

По мнению г-на Ярошенко, проблемы продолжают расти и накапливаться, поэтому косметические реформы бесполезны. "В реальной жизни теряются наиболее квалифицированные кадры; усиливается зависимость работников лесной службы от собственных заготовок древесины; растет бумагооборот, уже сейчас съедающий все творческие способности российских лесничих; находятся новые способы воровства леса; за отсутствием потребности в квалифицированных специалистах разваливается лесное образование".

Алексей Ярошенко заканчивает свою статью перечислением условий, необходимых для того, чтобы остановить деградацию российского лесного хозяйства:

1. Нужна реальная реформа с четко определенными целями и задачами, сроками и ответственными.
2. Лидерами реформы должны быть люди, вызывающие доверие у лесных специалистов, достаточно грамотные и способные объяснить окружающим, чего же именно они хотят добиться.
3. Цели и методы реформы должны быть понятны работникам леса (работникам как государственной лесной службы, так и предприятий лесного комплекса) и общественности.
4. Наконец, люди, которых эта реформа затронет, не должны чувствовать себя ненужным отработанным материалом – они должны видеть перспективы своей работы после проведения реформы, должны чувствовать, что нужны государству.

Если эти условия не будут выполнены, считает г-н Ярошенко, то все попытки преобразовать лесную отрасль столкнуться с ожесточенным сопротивлением со стороны практиков. "А в итоге мы получим тот же результат, что и после реформы Федеральной службы лесного хозяйства, затеянной в 2000 году: через некоторое время отрасль опять вернется на более или менее исходную позицию".