«Это большая беда, когда в лес приходят временщики»

Государственная система лесоустройства, на основе создания повыдельной информации, которая была разработана в бытность Советского Союза, – уникальна, такой нет нигде в мире, но сохранять ее в полном объеме, в силу ее дороговизны, нецелесообразно, считает директор государственного Северо-Западного лесоустроительного предприятия Владимир Архипов. Сегодняшняя задача государства – взять на себя ответственность за создание агрегированной информации о лесах преимущественно дешевыми дистанционными методами на основе высококачественной аэрофотосъемки. Созданием точной повыдельной информации необходимо обременить лесной бизнес.

– В настоящее время лес в России является федеральной государственной собственностью. Это фундаментальный фактор, на котором должны строится все наши дальнейшие рассуждения о лесоустройстве. Если наше государство считает себя хорошим хозяином, то оно должно досконально знать свою собственность и эффективно ею управлять. И в связи с этим лесоустройство как единая система является уникальным инструментом в руках государства для достижения этих целей.
В соответствии с действующим лесным законодательством у лесоустройства сегодня очень серьезные полномочия и адекватная ответственность. Именно лесоустройство позволяет системно и научно обосновано обеспечивать информационные запросы государства о количестве и качестве лесных ресурсов, вести мониторинг состояния лесного фонда, осуществлять планирование ведения лесного хозяйства и лесозаготовок на всей территории Российской Федерации, а также авторский надзор за лесоустроительными проектами.
В 90-е годы лесоустройство пережило серьезный кризис из-за резкого снижения финансирования государственного заказа, но принятие нового лесного законодательства, в первую очередь Лесного кодекса и Положения об аренде лесов, и некоторое оживление в лесном секторе экономики позволили лесоустроителям найти свою нишу на рынке услуг. Поэтому, а также благодаря высокому качеству оказываемых услуг, на них появился спрос; мы выходим из кризиса и динамично развиваемся. За последние пять лет произошло практически полное техническое перевооружение современным оборудованием и высокими технологиями, стабилизировалась численность и создаются дополнительные рабочие места. Есть потребность в молодых квалифицированных специалистах в области лесного хозяйства, геодезии, картографии, компьютерного дела.
Главным заказчиком лесоустроительных работ по-прежнему остается государство. Политику лесоустроителей определяет приоритет государственного заказа. Однако все более важное значение для стабильного положения имеют работы, выполняемые по прямым договорам с негосударственными заказчиками.

– Объективно оценить роль и значение Ассоциации, ее место в процессе восстановлении системы российского лесоустройства можно только вспомнив ситуацию прошедшего десятилетия. В начале 90-х годов было ликвидировано всесоюзное объединение "Леспроект" – сильный, авторитетный управляющий центр, который занимался координацией лесоустройства, научно-технической политикой в этой области, оперативным и перспективным планированием лесоустроительных работ. Его функции были переданы одному из управлений Госкомлеса, затем Рослесхоза и так далее. Управление лесоустройства, численность которого постоянно падала (сегодня это только отдел – 4 человека), не могло полноценно выполнять координирующие и управляющие функции всего лесоустроительного производства России. Дефицит управления и координации в производственной и интеллектуальной деятельности заставил нас подумать о создании общественной организации, которая в какой-то мере восполнила бы этот пробел.
Поэтому в 1998 году по согласованию с Рослесхозом была создана Ассоциация лесоустроительных предприятий. Но надо сказать, что она была в большой степени формальной, не заполнила вакуум управления и не выполнила свою задачу. Некоторые положительные изменения произошли в прошлом году в связи с назначенным исполнительным директором Ассоциации опытного лесоустроителя Кашпора Николая Николаевича. И хотя у него в штате всего два специалиста, Ассоциация уже приняла активное участие в формировании государственного заказа на лесоустроительные работы 2002 года.
В дальнейшем Ассоциация видит себя в качестве помощника МПР России в проведении государственной лесной политики в России. Главной уставной целью Ассоциации было и остается развитие и совершенствование лесоустроительного производства.

– Хочу еще раз подчеркнуть, что лесоустройство – это единственная структура, которая системно, по единому стандарту создает информацию о лесных ресурсах и на основе этой информации планирует весь комплекс лесохозяйственных мероприятий на территории лесного фонда России.
Мы не занимаемся планированием хозяйственной деятельности лесхозов и арендаторов на каждый день. Это их дело. Но определение для них ежегодных норм главного и промежуточного пользования лесом, видов и объемов лесовосстановительных мероприятий, объемов уходов за лесом, в том числе в молодняках – это наше дело. Определение, в каких конкретных участках лесного фонда какое хозяйственное мероприятие необходимо выполнить в текущем ревизионном периоде исходя из лесоводственных, экологических и экономических интересов, – наше дело. Составление для арендаторов планов рубок с оптимальным размещением рубок леса по территории и по годам – тоже наше дело.

– Невозможно составить идеальный план рубок, который исполнился бы буквально, от точки до точки, потому что жизнь всегда богаче наших предположений и вносит свои коррективы. К тому же нельзя отрицать и ошибки лесоустройства.
Во многих случаях планы рубок составляются через значительный период времени от последнего лесоустройства, а лес – это живой организм. В нем постоянно происходят изменения не только в результате хозяйственной деятельности человека, но и за счет естественного роста, отпада, ветровалов, лесных пожаров. В связи с этим далеко не всегда характеристика лесного участка по данным лесоустроительных документов соответствует его нынешнему состоянию. Кроме того, распределяя объемы лесопользования по сезонам, очень трудно предугадать, какая будет погода. Допустим, запланировали зимой на сырых участках рубить лес, а она оказалась мягкой, не было морозов и на участок не заехать. Значит, нужно корректировать план рубок. Сложность в том, что процедура принятия решения о корректировке планов рубок сильно забюрокрачена и длительна.
При лесоустройстве нужно точно описать каждый однородный участок леса, так называемый лесной выдел. А создание такой информации стоит дорого, потому что эта процедура происходит в лесу, а не в теплом кабинете, трудоемка и требует значительных предварительных организационных усилий и финансовых вложений. При этом используется главная техническая основа лесоустройства – аэрофотосъемка. Если нет высококачественной аэрофотосъемки, то не может быть высококачественного описания однородных участков леса. Невозможно по плохому снимку выделить, или, как мы говорим, оконтурить относительно однородные лесные участки, которые потом в натуре уже измеряются и описываются. Это парадокс, но качество нашей технической основы – аэрофотосъемки – в новом веке значительно хуже, чем было в прошлом.

– Все решают финансы. В конце 70-х годов и в 80-е мы имели великолепную аэрофотосъемку. Масштаб контактных аэрофотоснимков был 1:10000 и на них было видно практически каждое дерево. Сегодня из-за недостатка финансирования мы вынуждены организовывать аэрофотосъемку масштабов 1:40000 и мельче, с последующим увеличением снимков. При этом качество теряется. Это первое. Далее нужно, чтобы таксатор для обеспечения нормативной точности таксации на каждом лесном участке отработал, на мой взгляд, не менее одного часа времени с использованием современных таксационных измерительных приборов. Нынешние нормативы этого не позволяют. Чтобы инженер заработал 3 тысячи рублей в месяц, он на описание одного лесного выдела может потратить всего 5-10 минут.
Это наша ключевая проблема, но я хочу сказать о другом, не менее важном. То лесоустройство, которое было разработано в Советском Союзе, уникально, такого нет нигде в мире, но оно затратное. Оно очень трудозатратное. И если в Советском Союзе государство было обременено созданием повыдельной, поучастковой информации за государственные деньги, и это было логично, то сегодня в современной рыночной России, я думаю, это противоречит здравому смыслу. На мой взгляд, сегодня государство должно взять на себя ответственность, в том числе и финансовую, за создание только агрегированной информации о лесах относительно дешевыми дистанционными методами на основе высококачественной аэрофотосъемки и с обязательным использованием старой базовой повыдельной лесоустроительной информации. На аэрофотосъемку надо потратить деньги. Это эффективные затраты. Но, повторяю, основную долю работ по инвентаризации лесов надо перевести в камеральный период, то есть в основном использовать методы лесного дешифрирования. Это на порядок более дешевый метод по сравнению с натурными методами таксации.

– Государство должно в целом взять ответственность за учет лесного фонда и за лесной мониторинг. И обязательно нужно сохранить то завоевание, которое было достигнуто в советские времена, а именно повыдельную информацию на всю территорию России. Это очень большое достояние и оно дорогого стоит. Необходимо его сохранить, но обновлять таксационные описания надо на основе имеющейся прошлой, базовой информации оптимальным, дешевым методом – лесное дешифрирование в сочетании с выборочными натурными работами.
А детальную, поучастковую оценку лесных участков нужно выполнять непосредственно перед проведением хозяйственных мероприятий в лесу, причем за счет тех субъектов лесных отношений, которые пришли в лес с целью получения прибыли от использования лесных ресурсов. В этой связи нами предлагается новая идеология составления планов рубок.
По закону арендатор должен представить план рубок. Он обременен этим, что нормально и логично. Но чтобы план рубок не был формальным, необходимо предварительно согласовать зоны рубок с арендатором и провести в зоне рубок детальную натурную измерительную таксацию древостоев за деньги арендатора. Только после этого, имея актуализированную информацию о лесном фонде, нужно выполнять так называемую нарезку лесосек и составлять необходимые документы. Это первый предлагаемый нами вариант.
Второй вариант, более эффективный, но одновременно более дорогой. Не только выполнить нарезку лесосек на основе актуализированной информации, но и отвести их в рубку, то есть непосредственно перед рубкой отграничить делянки в натуре, поставить деляночные столбы, сделать перечет деревьев, обработать информацию на ПК, выполнить материально-денежную оценку лесосек (МДОЛ) и подготовить документы для выписки лесорубочного билета.
Я уверен, что за этими двумя методами будущее. Мы считаем, что не только лесоустроительные организации могут выполнять такие работы. Это могут делать любые организации, получившие соответствующую лицензию в Министерстве природных ресурсов. Основанием для получения такой лицензии должны быть четкие параметры, установленные МПР, в том числе наличие производственной базы, специалистов определенного уровня с соответствующим образованием и т.д. Кроме того, сегодня очень важно обременить лесопользователя ответственностью не только за разработку планов рубок и за отводы, но и за результаты лесовосстановления. Подчеркиваю, не за посадку леса, а за результат посадки.

– Это большая беда, когда в лес приходят временщики. Я считаю, что в России допускаются серьезные промахи в реализации политики лесной аренды. У нас до сих пор не разработаны и не провозглашены принципы передачи участков лесного фонда в аренду в зависимости от качества лесного фонда, развития инфраструктуры, соблюдения социальных и других аспектов. Я говорю об оптимальном объеме и оптимальном сроке аренды. Пока в стране нет частной собственности на леса, самым эффективным, на мой взгляд, является долгосрочная и крупная аренда. Ведь сотни арендаторов и сотни лесопользователей в каждом субъекте Федерации создают практически неуправляемую ситуацию.
Крупному арендатору есть что терять. В Ленинградской области, к примеру, лесной бизнес при нормальной организации производства не может быть убыточным. Понимая это, крупный арендатор неизбежно будет заботиться и о лесовосстановлении, и об охране лесов от пожаров, и об охране своего участка от самовольных рубок.
Кроме того, крупному арендатору есть смысл развивать современную деревопереработку, у него больше возможностей для получения кредитов.
Конечно, не всю территорию надо сдавать в аренду. Еще одна большая ошибка – это то, что в субъектах Российской Федерации территория предварительно не районирована. В моем понимании, прежде чем передавать леса в аренду, нужно территорию субъекта Федерации районировать: определить, какую конкретно часть передавать в аренду, какую оставить для проведения лесных торгов – аукционов, какую оставить для удовлетворения муниципальных потребностей, какую для организации особо охраняемых природных территорий. Ошибочно отдавать лес в аренду отдельными кварталами, мелкими кусочками. Минимальной единицей аренды должно быть целое лесничество. Если это будет реализовано, убежден, что сразу сократится число лесонарушений, в том числе самовольных рубок.

– Я думаю, что есть реальный путь борьбы с незаконными рубками. Для этого нужно соблюсти несколько условий.
Первое – это то, о чем я уже говорил: должно быть оптимальное, я бы сказал минимальное, количество лесопользователей в субъектах Федерации на основе крупной и долгосрочной аренды.
Следующее условие: крупные арендаторы должны добровольно и публично провозгласить проведение экологически ответственной политики и в рамках этой политики создать в своих компаниях службу внутреннего контроля за соблюдением лесного и природоохранного законодательства, которую возглавил бы заместитель директора компании по экологии.
Далее – компании должны добровольно и на свои средства ежегодно заказывать внешний лесной аудит, который осуществляет контроль за соблюдением лесного и природоохранного законодательства и оценивает эффективность службы внутреннего контроля. Все эти меры в сочетании с жестким государственным контролем, который возложен на органы Минприроды, обязательно дадут положительный результат.
Что это дает лесному бизнесу? Только на этой основе можно пройти сложную процедуру лесной сертификации и получить лесной сертификат.

– Да. Именно крупные фирмы, продвинутые, которые хотят долго работать в лесном бизнесе, заинтересованы в этом. Они понимают, что в этом случае для них будет открыт внешний рынок. Сегодня на мировых рынках нарастает требование к лесной сертификации, потому что потребитель хочет быть уверенным в законности происхождения древесины, изделиями из которой он пользуется. Качество древесины на сегодняшний день – вопрос не главный. Из плохой древесины можно сделать спички, из хорошей – мебель. Повторяю, главный вопрос сегодня – законность происхождения древесины. Во всяком случае, сейчас наши арендаторы уже сталкиваются с тем, что лесные сертификаты необходимы, если ты собираешься выходить на внешний рынок.

– Попытаюсь с Вами поспорить. Конечно, эта тенденция возникла в развитых странах, где вопросы экологии давно уже звучат очень серьезно, где люди готовы переплачивать за изделия из сертифицированной древесины. И общественное мнение там уже таково, что предприниматели отказываются покупать сырье неизвестного происхождения, а граждане требуют соответствующие сертификаты даже на бумагу. Они хотят быть уверенными, что лесобумажный комбинат потребил древесину законно заготовленную. Эту тенденцию не остановить, и в России с развитием гражданского общества, повышением уровня жизни и экологической просвещенности этим вопросам будет уделяться все больше и больше внимания.
Говоря о сертификации, нельзя обойти еще один принципиальный вопрос. Россия должна развивать свою национальную систему лесной сертификации, отвечающую общеевропейским критериям устойчивого управления лесами, адаптированную в паневропейскую систему лесной сертификации на принципах взаимного признания. Я хочу подчеркнуть, что это будет только тогда, когда наша система будет хорошей и мы ее будем правильно внедрять. В конечном счете, мы должны добиться ее признания в мире, а это процесс очень непростой и не быстрый.

– В моем представлении, наша система лесной сертификации не хуже, а скорее, лучше западных аналогов. И вот почему. Лесная сертификация – это по сути лесной аудит, который отвечает на вопрос: соблюдается ли национальное лесное и природоохранное законодательство при хозяйственной деятельности в лесу? Соблюдаются ли при этом интересы местного населения? Если соблюдаются – то получите лесной сертификат. На сегодняшний день наше лесное и природоохранное законодательство является хорошо структурированным и весьма жестким.

– Виной тому наша российская "болезнь" – неуважение к законам и несоблюдение их. К тому же наши лесные правила избыточно зарегламентированы, их не так просто выполнять, поэтому и стараются обойти, где возможно. Формально у любого арендатора можно найти нарушения и лишить его аренды. Безусловно, некоторые наши лесные законы нужно серьезно переделывать, другие требуют корректировки.
Я, например, не согласен с тем, что ответственность за лесовосстановление несет государство. Вдумайтесь, лесопользователь пришел на участок леса, который не сажал, за которым не ухаживал, и, как только лес вырубил, тут же каждое дерево становится его собственностью. А ответственность за лесовосстановление, в том числе финансовую, несет государство. Я считаю, что это абсурд. Приходящий в лес бизнесмен должен заранее знать, чем он будет обременен: лесным налогом, охраной лесов, разработкой планов рубок, ответственностью за результаты лесовосстановления, в том числе финансовой. Это логично. Если ты не согласен с такими условиями, то иди в другой бизнес. А как иначе?