"Наведение порядка в отрасли не может базироваться только на Лесном кодексе"

Многие проблемы разработки нового Лесного кодекса, который у большого числа специалистов вызвал негативную реакцию, связаны с тем, что была нарушена логика формирования этого документа. Директор лесной службы корпорации "Илим Палп Энтерпрайз" Дмитрий Дмитриевич Чуйко, считает, что в первую очередь нужно было определить концептуальные позиции этого документа.

- Дмитрий Дмитриевич, сегодня Лесной кодекс разрабатывается и обсуждается как базовый документ, но в своих выступлениях на многочисленных совещаниях и встречах лесопромышленников Вы часто говорили о необходимости создания другого базового документа – Национальной лесной политики.

- Я и сейчас придерживаюсь этой точки зрения. На мой взгляд, наведение порядка, активное развитие и полноценное использование лесной промышленности не может базироваться только на Лесном кодексе – должна существовать цепочка взаимосвязанных документов. Первое и главное звено этой цепочки – Национальная лесная политика. В этом документе должны быть четко зафиксированы цели, приоритеты и направления развития российского лесопромышленного комплекса на долгосрочный период. Ведь совершенно очевидно, что различная расстановка приоритетов может принципиально повлиять и на судьбу леса, и на судьбу людей, так или иначе с ним связанных.

В первую очередь нужно определиться, чего же мы хотим на самом деле. Хотим наращивать площади, покрытые лесом, или нет? Реагируем ли на климатические изменения, а следовательно и на изменения породного состава леса, или допускаем, что природа сама регулирует этот процесс? Будем ли всерьез заниматься освоением северных и сибирских лесов или предпочтем осваивать леса в зоне сложившейся концентрации населения? Таких чрезвычайно важных вопросов очень много, и ответы на них должны определяться Национальной лесной политикой. Причем этот базовый документ должен носить такой же незыблемый характер для лесного комплекса, как Конституция для всей страны.

А дальше возникает вполне естественный вопрос: на основании каких норм и правил будет реализовываться Национальная лесная политика? Безусловно, этим документом должен быть Лесной кодекс России. Однако кодекс не может описать нюансы и детали на все случаи жизни, поэтому третье важное звено цепочки законодательной лесной базы – подзаконные нормативные акты (это примерно 30-40 документов).

Ситуация была бы идеальной, если бы на столе лежали проекты Национальной лесной политики, Лесного кодекса и всех подзаконных актов, предложения по соответствующим изменениям смежных законодательных актов – Налогового, Земельного, Бюджетного и других, а мы бы их рассматривали в комплексе. Скоординированные, откорректированные и утвержденные одновременно, они могли бы стать полноценной законодательной и нормативной базой для функционирования и развития лесного хозяйства и лесной промышленности.

- Тем не менее, лесной политики до сих пор нет, зато вокруг Лесного кодекса – заметное оживление.

- Да, оживление явное и в общем-то закономерное – пришла пора заниматься лесопромышленным комплексом. С энергетикой, рудными ископаемыми, металлами и прочими важными секторами экономики страны сегодня более-менее разобрались и приоритеты уже расставлены. Кроме того, сам лесопромышленный комплекс – на пороге бума, связанного с целым рядом объективных причин.

Повышается уровень жизни людей и, соответственно, уровень бытовой культуры. В результате, растут требования к жилью, растет ипотека, возрастает потребность в деревянном домостроении, в мебели, в упаковке, в сантехнических изделиях и во многом другом, что может предложить лесная и лесоперерабатывающая промышленность. Но нужно понимать, что бум в ЛПК неизбежно будет связан с увеличением нагрузки на лесное хозяйство, на лес как природный объект. Поэтому необходимо сбалансировать потребности населения в повышении уровня жизни и потребности общества же в лесе как экологическом, природном и рекреационном объекте. Пустить на самотек эти процессы нельзя – у больших городов, у производственных площадок вырубят все. Поэтому срочно нужно принять новый лесной закон, и не только лесной, но и земельный, водный – весь комплекс природорегулирующих документов.

- Получается, что мы опять решаем политико-экономические задачи текущего момента…

- Это не смертельно. Было бы хорошо, если бы лесная политика уже существовала. Но ее нет, и что делать – останавливаться? Нет, мы уверены: нужно срочно дорабатывать Лесной кодекс и готовить подзаконные акты. Не забывая при этом, что необходимо сформировать группу высочайшего уровня специалистов для разработки Национальной лесной политики. Ну, не удается с головы – давайте с середины, но только действовать, только не стоять на месте.

Нам видится следующая последовательность действий. Поскольку сейчас разрабатывается только проект Лесного кодекса, но не разрабатываются соответствующие подзаконные акты, значит, принимая Лесной кодекс, нужно оговорить в документе, определяющим порядок его ввода в действие, что дается строго фиксированный срок (например, 3 или 6 месяцев) на разработку подзаконных актов, установив при этом конкретных исполнителей и степень ответственности, объемы и источники финансирования. Закон должен вступить в силу только тогда, когда будут отработаны и утверждены подзаконные акты.

Документ, который будет определять Национальную лесную политику, может разрабатываться год-два. Затем его необходимо вынести на всенародное обсуждение всестороннюю экспертизу. И только после этого можно подготавливать конкретные программы по сегментам лесной промышленности, где будут определены объемы производства той или иной продукции и прочие необходимые показатели. При этом ответственность за достижение важных производственно-экономических показателей должна не просто закрепляться за министерствами и департаментами, но должна быть персонифицирована – ответственный чиновник должен пребывать в уверенности, что если курируемая им отрасль или подотрасль не выйдет на определенные программой показатели, естественно, при требуемом ресурсном обеспечении, то он будет уволен с соответствующей формулировкой. И напротив – если отрасль в определенный программой срок достигла установленных показателей, то он, чиновник, получит солидную премию – не тайком, не в конвертике, а открыто и заслуженно. Это, конечно, утрированная схема, но если подобной схемы не будет, то все программы будут по-прежнему пылиться на полках. Заплатили деньги научно-проектному институту, убрали программу развития в долгий ящик – и все довольны.

- Допустим, что так оно и произойдет, но в таком случае национальная политика неизбежно будет "расти" из уже принятого Лесного кодекса…

- Я не вижу ничего страшного в такой последовательности, лишь бы в итоге были сбалансированы документы всех этих уровней.

На данном этапе важно то, что происходит с проектом Лесного кодекса. Вспомним о том, что документ изначально готовился специалистами Министерства экономического развития и торговли. Уже из авторства видно, что в его основе лежит обоснованная, логичная, востребованная цель - дополнительное вовлечение лесных ресурсов в развитие российской экономики. Если бы документ разрабатывался в Минприроды, то приоритетным, скорее всего, был бы лесохозяйственный аспект. Кстати, это не ошибка, не недоразумение, а приоритетная задача – вовлечь лесной ресурс в подъем уровня жизни населения и развития экономики. На этом этапе были учтены пожелания, замечания, предложения специалистов и общественности, но, прежде всего, – в сфере экономики. Поэтому документ, который был внесен в Госдуму и принят в первом чтении, был достаточно терпимо воспринят экономистами и в штыки – специалистами лесного хозяйства, природоохранными организациями и в значительной мере лесопромышленниками, потому что далеко не все их интересы были учтены.

Поскольку проект не получил одобрения широкой общественности, возникли два варианта дальнейших действий. Первый – отозвать проект из Госдумы, лишив его статуса принятого в первом чтении, и начать всю работу заново. Второй – доработать его между первым и вторым чтением.

- За какой вариант действий выступала корпорация "Илим Палп"?

- Специалисты нашей корпорации придерживались второго варианта. Мы считаем, что при всех издержках проекта Лесного кодекса – с ним можно работать. Другое дело, что его надо дорабатывать, надо анализировать все замечания, предложения, которые есть, тем более что эти замечания зачастую противоречивы. Мы вошли в рабочую группу Госдумы и вместе с научными, проектными и лесными специалистами летом этого года, пока депутаты были в отпуске, занялись анализом поступивших предложений.

Члены рабочей группы проанализировали подавляющее большинство содержательных предложений, где-то около двух тысяч. К сожалению, остальные примерно четыре тысячи предложений носили исключительно эмоциональный характер, но мы со вниманием отнеслись и к этим предложения, так как они показывают настрой общества. Затем содержательные предложения мы разбили на 20 тем, определяющих базовые позиции проекта кодекса.

Мы уверены, что многие проблемы разработки нового Лесного кодекса, связаны с тем, что была нарушена логика формирования этого документа. В первую очередь нужно было определить концептуальные, базовые позиции. Например, частная собственность на лес или государственная? Зачем спорить, каким образом осуществлять определенный вид собственности, если мы не определились в принципе, какая будет собственность. Или – у кого основные полномочия по управлению лесами? У федерального центра? У субъектов РФ? Конкурс или аукцион, каков срок аренды, кого допускать к лесопользованию, кто ведет лесное хозяйство – и целый ряд других концептуальных положений. Вот тогда бы отспорили до хрипоты, перессорились, переругались, нашли какой-то консенсус по каждой позиции, утвердили и сказали: вот это базовые положения Лесного кодекса. Никаких дискуссий по ним больше не ведем – они приняты. К сожалению, этого сделано не было, поэтому в процессе дискуссии копья ломали и по концепции, и по форме, и по содержанию, и по нюансам.

- Возможно, это и породило затяжную, острую и не всегда конкретную дискуссию, которая развернулась вокруг проекта.

- Скорее всего. Но вернемся к тому, что я уже сказал. Рабочая группа Госдумы проанализировала 2 тысячи предложений и выявила 20 концептуальных позиций. Затем мы задали себе вопрос: те люди, которые, болея за дело, направили конструктивные предложения, – какую позицию они занимают по этим 20 концептуальным положениям? Какая точка зрения преобладает? Если 50 на 50 – давайте дальше анализировать, изучать аргументы. Если 95 на 5, позиция общественности понятна. Нам это может не нравиться, это может быть недальновидным, но ясно одно – сегодня общество по такому-то вопросу занимает такую позицию, и это нельзя не учитывать.

Такой подход помог нам подготовить документ, который 20 октября был представлен подкомитету Госдумы на обсуждение. В нем по концептуальным вопросам отражались три варианта – базовый вариант документа принятый в первом чтении, предложения МЭРТ и предложения нашей рабочей группы. Разговор шел более чем по 30 позициям. Две трети положений были приняты в нашем варианте, примерно половина из оставшегося, то есть одна шестая, – в варианте Минэкономразвития, остальное направлено на дополнительную экспертизу либо юристам, либо финансистам. Это как раз те случаи, когда в ходе обсуждения выявились какие-то неясности, и аргументов, снимающих эти неясности, было не достаточно. Работа подкомитета Госдумы была формализована в виде итогового протокола.

- Вы удовлетворены результатами деятельности рабочей группы?

- Промежуточным результатом - да. Мы добились важных вещей. Первое – мы не выкидываем документ обратно за первое чтение, обрекая лесопромышленников на отсутствие необходимого закона еще на год-два. Это очень важно. Второе – системный подход позволил учесть мнения подавляющего большинства тех, кто высказывался по позициям проекта кодекса. Третье – изменения принимались не кулуарно, а с учетом различных точек зрения ключевых профессиональных и общественных групп.

Отрадно то, что обсуждение, проходившее 20 октября на заседании подкомитета Госдумы, было конструктивным. Совершенно очевидно, что за последний год изменился даже дух обсуждения: приводятся конкретные аргументы, формулируются конкретные предложения, люди слышат друг друга.

- Консенсус достигнут по всем позициям?

- По всем, кроме одной – по формам собственности на лесной фонд. Здесь голоса разделились. Сторонники частной собственности приводят свои весомые аргументы – повышение стоимости активов ЛПК и отдельных предприятий, рост инвестиционной привлекательности, ответственности за использование и восстановление лесных массивов и так далее. А сторонники государственной собственности убеждают: дайте только волю в наших реальных условиях иметь лес в собственности – и все: заборы, сторожевые будки, охранники, автоматы…

- На чьей стороне крупнейшая российская корпорация "Илим Палп"?

- Определенно скажу, нашей корпорации как крупнейшему российскому лесопользователю была бы выгодна частная собственность на лес. Сегодня мы арендуем у государства 5 миллионов гектаров леса, и в случае введения частной собственности на лес капитализация нашей компании и инвестиционная привлекательность существенно бы возросла. Увеличились бы, причем тоже существенно, возможности привлечения кредитов, зарплата работников. Но мы понимаем – не время. Не готова к этому страна ни организационно, ни политически, ни с точки зрения менталитета населения. Не готовы еще и просто по уровню жизни. Я уверен, последние 15 лет население глубинных районов России спас лес – древесиной, охотой, рыбной ловлей, ягодами, грибами, орехами, сенокосом, пушниной… Лес спас не Москву и Петербург, не нефтеперерабатывающие регионы – он спас глубинку. И все еще спасает. Поэтому, хотя нам, корпорации, выгоднее было бы стоять на позиции частной собственности, мы говорим – не надо. Сегодня – только государственная.

- У вас есть предположение, как может быть решен этот вопрос?

- Я полагаю, что будет принята примерно такая формулировка: все леса находятся в федеральной собственности, но могут быть и в иной, если существует соответствующий закон. Если формулируется и принимается закон страны, по которому в какой-то форме, скажем, муниципальная, или частная собственность может существовать – он не будет противоречить кодексу.

- Как будут развиваться события дальше?

- Рабочая группа и Комитет Госдумы проработают, систематизируют все поправки, все предложения, сведет их по форме, которая установлена регламентом Госдумы, организует экспертизу, и документ будет внесен на второе чтение.

- Вы думаете, что документ более-менее спокойно пройдет второе чтение?

- Уверен, что нет. Не может документ, затрагивающий интересы широчайших слоев населения пройти спокойно. И не должен. Он должен проходить в борьбе, дискуссиях, аргументах, столкновении мнений. Задача - подготовить ко второму чтению документ таким образом, чтобы его можно было обсуждать конструктивно, чтобы трудно было нарушить концептуальные положения.

- Почему "Илим Палп" занял такую активную позицию в разработке проекта Лесного кодекса?

- Потому что с точки зрения эгоистических интересов ком пании мы заинтересованы в создании условий для активного развития цивилизованного рынка. Нам нужно, чтобы в отрасли был положен конец корпоративным войнам и коррупционным проявлениям. Чтобы были приняты меры, обеспечивающие приоритет предприятий глубокой переработки древесины, ведущих сертификацию и содействующих своим развитием социальному развитию регионов. Чтобы была обеспечена возможность ввозить и внедрять самую современную технику (нельзя повышать ее стоимость через таможенные барьеры таким образом, чтобы пропадал смысл ее привозить). Мы хотели бы, чтобы стимулировалось развитие инвестиций, в том числе в нашу корпорацию, – внутренних, внешних, банковских и т.д.

А еще было бы очень полезно, если бы опыт предприятий, достигающих успеха, становился достоянием и профессионалов, и широкой общественности. Мы в лесной службе компании делаем многое в этом плане. Даем возможность любому предприятию, специалистам посмотреть, как мы работаем. Как мы организовали сервисное обслуживание техники, какой у нас обучающий центр, по какой методике мы отбираем людей из обычных сельских жителей в операторы высококлассной техники. Надо сказать, что технология подбора кадров отработана у нас до мелочей. Для нас это очень важно, ведь в нашей корпорации сегодня работает 66 машин фирмы "Джон Диир", это больше, чем в любой другой российской корпорации.

- То есть, ваша корпорация не только активно развивает свой бизнес, но и формирует бизнес-среду?

- Конечно. Всеми возможными способами мы боремся с незаконными рубками. 22 августа этого года мы получили первый международный сертификат на 1,6 миллиона гектаров, а это примерно 30% площадей нашего лесопользования. Теперь у нас есть свидетельство авторитетной независимой международной экологической организации, из которого следует, что лес на этих площадях заготавливается с соблюдением международно признанных норм, и продукция, которая из этой древесины будет производиться, не может вызывать опасения у общественности.

Надеемся, что в первом квартале 2006 года у нас появятся первые виды конечной продукции, законно проштампованные логотипом международной системы лесоуправления и лесопользования.

Мы внедряем систему спутникового контроля за перемещением лесных грузов. Это позволяет нам постоянно видеть маршруты перевозки леса, пиломатериалов и другой продукции. Мы знаем, не уходит ли "налево" наша продукция, идет ли машина по заранее определенной трассе, и даже то, соответствует ли расход горючего реальному маршруту лесовоза. За счет внедрения этой системы в Архангельской области мы добились 7-процентного снижения затрат на транспортировку леса.

Следующая тема – это использование данных космического мониторинга для контроля за лесопользованием. Мы заключили соглашение и получили доступ к планшетам космического мониторинга Рослесхоза (теоретически такую возможность имеет каждый).

Мы получили возможность видеть, как наши лесопользователи соблюдают требования арендного договора – не выходят ли они за ограничения площадей, не оставляют ли участки не выбранными, прокладывают ли дороги там, где предписывает план. Мы видим, кто пытается влезть в наши угодья. Как влияет ураган, ветровал, пожар на состояние закрепленных за нами лесов.

Затем – маркировка. Мы хотим, чтобы на всех этапах перемещения древесины до глубокой переработки на наших предприятиях мы знали, откуда пришел лес. И сейчас мы прорабатываем систему маркировки древесины, поступающей от сторонних, прежде всего – торговых организаций.

Огромные средства и время у корпорации уходят на обучение людей: лесному хозяйству, владения современной техникой, менеджменту, основам экономики и финансов. "Илим Палп" 1999 года и 2005 года – это несопоставимые организации по квалификации специалистов всех уровней. Это совершенно другие люди – а у нас работает без малого 50 тысяч человек.

- К тому же вам удалось без потери "лица" выйти из состояния корпоративной войны…

- Во-многом благодаря тому, что у нас в принципе нет "черного пиара". Во-вторых, все, что проходит через канал PR-дирекции – это факты, которые в любой момент можно подтвердить. С другой стороны, наши достижения, ошибки, эксперименты мы не прячем. И даже наша с Вами встреча говорит о том, что мы с огромным интересом и удовольствием работаем с прессой. Понимаете, при наших масштабах работы чрезвычайно важно, чтобы общество воспринимало нас не только как корпорацию, которая вырубает в год 30 миллионов деревьев, но и как фирму, которая ведет огромную работу и по лесовосстановлению, и по формированию цивилизованных рыночных отношений внутри страны, и по укреплению экономических позиций России на внешнем рынке.